|
|
 |
 |
|
|
Крик Глава 24 Он пошел домой. Да, он свободен и может вернуться домой! Словно выпущенная из клетки птица, не знающая ни забот, ни тревог, он может лететь куда вздумается. Стоит воздеть руки- и полетишь в манящую высь... По пути домой он истратил все немногие остававшиеся деньги-купил бутылку пива, закуску и немного сладостей, чтобы устроить пиршество по поводу своего возвращения. Еще не откупорив бутылку, он уже пошатывался, как опьяневший небожитель, то и дело теряя равновесие. Было самое холодное время года, именуемое в народе "три девятки", но он шел без шапки, с пылающим лицом. Он вошел в дом, куда его нога не ступала полгода с лишним, и очутился в темной прихожей. Соседка, тетушка Ян, дробила на мелкие кусочки уголь. Ее внучонок орудовал маленькой лопатой, помогая и одновременно мешая ей. При виде Чжунъи она оторопела. - Товарищ У, вы вернулись? - Как видите!-ответил он, сияя от радости. - Да как же, ведь вас...-Тут тетушка Ян поперхнулась. Было ясно: она знала об обрушившихся на У неприятностях, но, не имея свежей информации, сочла за благо помолчать. Она стояла с лопатой в руках, не зная, как быть. Но и У Чжунъи не знал, что следует говорить в таких случаях. Тетушка Ян как-то неестественно "улыбнулась и сказала: - Вы бы пошли растопили печку, погрелись бы!-и тут же поспешила убрать свое рыхлое, неуклюжее тело в собственную комнату, утащив за собой и внука. Казалось, она пряталась от больного, убежавшего из инфекционной больницы. У Чжунъи не придал этому значения, решив попозже спуститься к ней и все объяснить. Он открыл дверь и вошел в комнату. Спертый воздух отдавал сыростью. В комнате все было как прежде, но поначалу казалось каким-то незнакомым. Стол, кровать, стулья, чашки и прочая утварь, словно удивленные поначалу его вторжением, разобрав, что это вернулся хозяин, в волнении как бы бросились ему навстречу. Они были такие грязные, запыленные, что казались все одного цвета. Он повертелся по комнате, не зная, с чего начать уборку, немного успокоился и решил сперва растопить печку. Ему повезло в том смысле, что его арестовали весной, еще до того, как начали убирать железные печки, и он теперь мог приступить прямо к делу. Пройдет совсем немного времени, и в комнате станет тепло. Но едва рука его коснулась оставшейся в топке золы, в душе у него словно что-то оборвалось. Ведь это были остатки сожженных им черновиков письма. Ему припомнились брат с невесткой, и на сердце стало еще тяжелее. Он решил сходить к ее родным и разузнать, что же произошло с ней и с братом. Но как он сможет объяснить им все случившееся? Во всяком случае, писем он больше писать не будет. Он растопил печь, перепачкав при этом руки, а когда собрался их мыть, увидел, что вода в тазу для умывания замерзла. В дни после утери письма, когда Чжунъи жил как в тумане, он почти не умывался, самое большее-смачивал в тазу полотенце и обтирал лицо. А поскольку воду он не менял, лед в тазу был серым, непрозрачным. Он взял в руки таз и перевернул его, думая подержать над печкой и поскорее растопить лед. Вдруг что-то привлекло его внимание-то было письмо, приклеившееся к донышку таза. Удивленный, он положил таз на стол и отодрал конверт. От изумления у него брови поползли на лоб, а глаза едва не выскочили из орбит. Так и есть-оно, потерянное письмо, едва не стоившее ему жизни! И марка на месте, и конверт заклеен как следует. Видно, в то утро он в спешке переложил клейстера, заклеивая письмо, и бросил его на стол. А умываясь, поставил на конверт мокрый снизу таз, и конверт сразу прилип к донышку. Кому же могло прийти в голову искать его именно здесь? - А-а-а!-раздался его крик. Он застыл, и вся фигура его напоминала восклицательный знак, стоящий за этим "а-а-а".,. Прошло не менее получаса, прежде чем он понял все, что случилось
Вернуться в оглавление книги |
| [ Вверх ] | | | ||||||||||||||||||||
|
|
|
|
|
