Из жизни "Красной императрицы"
Часть 17

А спустя год с небольшим страна содрогнулась от горестной вести - скончался Чжоу Эньлай. Он умер в январе 1976 года в Пекинской больнице. Там же в небольшом помещении состоялась панихида. Люди шли толпами, стеной стояли по обеим сторонам улицы Чанъаньцзе до самой площади Тяньаньмэнь, стояли часами, чтобы проводить своего премьера. Окоченевшая от мороза Цзэн Фань была среди этих людей, и вдруг она с небывалой силой ощутила огромную силу массы, охваченной единым волнением. Смерть Чжоу Эньлая многое меняла в ее собственной судьбе. Если раньше она чувствовала себя хотя бы в некоторой степени защищенной, то теперь оказывалась абсолютно беззащитной перед Цзян Цин и ее людьми. И временами ей уже чудилось, будто огромная лапа тянулась к ее шее, неведомая сила грозила раздавить, стереть с лица земли.

Ей предстояла командировка, и, хотя она довольно часто уезжала из дома, в этот раз было отчего-то не по себе, томило какое-то смутное предчувствие. Вернувшись домой, Цзэн Фань подозвала детей.
- Милые мои, завтра я должна уехать. Быть может, все и обойдется. Но если что-нибудь случится, если я не вернусь, не верьте тем, кто будет называть вашу маму контрреволюционеркой. Когда-нибудь придет время и раскроется настоящее лицо многих людей, станет ясна суть многих событий.

Она с тревогой всматривалась в посерьезневшие глаза, до времени повзрослевшие лица детей. Может, она взваливает на их плечи слишком тяжелую ношу? Но нельзя было не сказать, не проститься. Она еще живо помнит угрозы Цзян Цин, от нее можно всего ожидать.
Однако на этот раз ее страхи не оправдались. В середине октября Цзэн Фань благополучно вернулась в Пекин. И сразу почувствовала какую-то гнетущую напряженность, все старались больше сидеть но домам, как можно реже выходить на улицу. Казалось, затаившись, все чего-то ждали. Вдруг, словно канонада, прогрохотало: осуждена "банда четырех"! И распахнулись окна, двери, люди хлынули на улицы. Конец Цзян Цин! Конец Цзян Цин! Кричали, смеялись, ликовали - это второе освобождение! Действительно, улицы Пекина напомнили Цзэн Фань 1949 год-та же радость, те же восторженные лица. Только она тогда была юной девушкой, полной революционного энтузиазма, а сейчас она ощущала иное - казалось, с души сняли тяжелый камень. Слезы туманили ей глаза, и расплывались очертания счастливых лиц вокруг.

Но события продолжали развиваться своим чередом. И как-то раз под вечер к ней пожаловали нежданные гости - Чжу Жун и Сяо Таи. Они никогда не бывали у нее раньше, да и не те у них отношения, чтобы ходить друг к другу в гости. Цзэн Фань проводила их в комнату, усадила в старые продавленные, кресла, подала чай. |
- У тебя очень мило,- улыбнулась Чжу Жун, Цзэн Фань напряженно улыбнулась в ответ, пытаясь угадать причину неожиданного визита. 
Чжу Жун, как будто услышала ее молчаливый вопрос, сразу приступила к делу:
- Мы хотим поговорить с тобой об одном важном деле. Ты недавно из командировки, не в курсе последних событий, поэтому я хочу тебе кое-что объяснить. Если помнишь, несколько лот назад проводилась кампания "критики Конфуция". В то время еще действовала "банда четырех", и, разумеется, Цзян Цин и Чжан Чуньцяо многих людей просто оклеветали, они занимались своими интригами. Но надо признать, что в некоторых случаях они были правы. Хотя бы в том, что Чжоу Эньлай в силу своего социального происхождения был сильно заражен феодальными предрассудками.


Цзэн Фань слушала свою начальницу с возрастающим удивлением и одновременно страхом. Зачем они пришли? Обсуждать ошибки бывшего премьера? Теперь? Когда его уже нет?
- Конечно, премьера всегда любил парод,- продолжала Чжу Жун,- он был чуток и внимателен к людям. Но ты не все знаешь, Цзэн Фань, многие были им и недовольны,- со значением прибавила она.
Цзэн Фань молчала, пытаясь попять, куда клонит Чжу Жун.
- Им были недовольны многие из членов ЦК. Да, в некоторых идеологических и дипломатических вопросах он был небезгрешен.
И тут Цзэн Фань не сдержалась:
- А кто из нас безгрешен? Премьер никогда и не претендовал на знание истины в последней инстанции, напротив, был скромен и самокритичен.
- Но в последние годы у него случались серьезные разногласия с верховным руководством, и это уже попахивало ренегатством! - резко парировала Чжу Жун.
- Я рядовой работник и не в курсе этих дел.
- Ты должна понять,- настаивала ее начальница,- что Чжоу в последние годы ошибался, его критиковали, и правильно критиковали. Так вот, мы сейчас в отделе будем собирать материалы по делу Цзян Цин - относительно ее встреч с американкой. И мне кажется, мы должны показать, что во всем этом был замешан и Чжоу Эньлай.
- Как? - Цзэн Фань не ожидала подобного оборота.- Но ведь мне, как никому, известно, что, напротив, премьер здесь никак не замешан. И потом, я не понимаю, кому это нужно теперь, когда премьера уже пет.
- Цзэн Фань, я тебя прошу. Если хочешь, это моя личная просьба к тебе. Пожалуйста.
- Простите меня, но я не могу искажать факты. Боюсь, мне не удастся помочь вам в сборе того материала, который вам нужен.
Чжу Жун недовольно смолкла и насупилась. Вскоре обе гостьи ушли.

Цзэн Фань помнила, как враждебно относилась к Чжоу Эньлаю Цзян Цин, по теперь, когда она уже смещена, кому и зачем нужно пятнать имя бывшего премьера. Не иначе как Чжу Жун и Сяо Таи имели какое-то отношение к травле Чжоу Эньлая, а сейчас хотят как-то оправдаться, надеются собрать сведения, уличающие его. Как тесно переплелись тут правда и ложь!

Вскоре в отделе собрали всех, кто некогда принимал участие во встречах Цзян Цин и Льюис. Чжу Жун объявила, что поступило распоряжение подготовить докладную о том, как проходили встречи Цзян Цин с американкой. Она назначила ответственной Цзэн Фань. Цзэн Фань, которая уже навела некоторые справки, обратилась к начальнице с просьбой сделать запрос об архивных документах, поскольку, как выяснилось, те экземпляры бумаг, что хранились в отделе, были изъяты и уничтожены по приказу Цзян Цин.
- К сожалению,- ответила Чжу Жун,- архивные документы тоже не сохранились. Их кто-то похитил.
- Как же быть?
- Увы! Вам придется восстанавливать историю этих встреч и содержание бесед по памяти.

Отдав это распоряжение, Чжу Жун поспешно вышла из кабинета. Женщины встревоженно зашумели. Как можно восстановить по памяти такое количество многочасовых бесед! Цээн Фань сидела растерянная и подавленная, но вдруг вспомнила - ведь один экземпляр она отдавала на хранение самой Чжу Жун! С ним ничего не могло произойти, наверное, Чжу Жун просто забыла о нем.
Она опрометью кинулась в коридор, чтобы догнать начальницу.
- Уважаемая Чжу Жун, я вспомнила одну важную вещь. Помните, я отдавала вам на хранение один экземпляр записей Цзян Цин, оказавшийся тогда незарегистрированным. Он сохранился?
- Нет. Я его давно уничтожила.
- Как?! - Цзэн Фань была потрясена.
- А что ты думаешь, мне жизнь не дорога? В любую минуту могли нагрянуть с обыском.
- Никто не посмел бы вас обыскивать. Это был ваш гражданский долг - сохранить бумаги.
- Ничего не поделаешь. Такие были времена. Восстанавливайте по памяти. А я попробую сделать запрос в Гуанчжоу, может, остались какие-нибудь магнитофонные ленты.

И Чжу Жун, резко повернувшись, пошла по коридору. Цзэн Фань разочарованно и возмущенно глядела ей вслед.
Минуло три дня, но Чжу Жун не появлялась, словно в воду канула. Цзэн Фань была в отчаянии. Только теперь она со всей отчетливостью поняла, что Чжу Жун все время вела двойную игру. Как можно было так опрометчиво положиться на нее!

Но оказалось, что еще не все было потеряно. Ее ждал совершенно неожиданный сюрприз. Как-то раз женщины собрались в отделе, царило уныние, дело почти не продвигалось. Вдруг в комнату с непонятной улыбкой на лице вошла Мин Сянь. Она положила на стол портфель.
- У меня есть для всех радостное сообщение. В этом портфеле лежит полный текст первого варианта записей Цзян Цин.
Сначала никто не поверил, слишком это было неожиданно и неправдоподобно. Затем раздались шумные восклицания, возгласы радости и удивления.
- Как тебе удалось? Мин Сянь, как ты решилась? Это просто невероятно!
Цзэн Фань крепко пожала женщине руку.
- Какая же ты молодчина! Это, можно сказать, настоящий подвиг. Спасибо тебе. Смотрите, ведь это самый первый вариант, еще не исправленный, настоящая находка!

Мин Сянь, взволнованная не меньше остальных, рассказала, как было дело. Той осенью она потихоньку вынесла и запрятала в цветочные горшки бумаги. А сколько шуму тогда было из-за пропавшего экземпляра!

Вернуться в оглавление книги
У Вас есть вопросы по повести? Давайте обсудим их на форуме !

Перевод с китайского З. Ю. Абдрахмановой
Автор - Ле Синь
Из книги "Китай в лицах и событиях", М., 1991,