Из жизни "Красной императрицы"
Часть 7

Вечером от Чанъаньцзе через Сидань к Сисы медленно двигался длинный кортеж машин, слабо мерцали фонари, скользили тени редких прохожих. Машины въехали в ворота Народного театра мимо рядов почетного караула.

Время близилось к семи, и в зале театра уже гасли люстры. Вдруг распахнулась боковая дверь - вошла Цзян Цин с сопровождающими. Разом снова вспыхнул свет, все повскакали с мест, грянули аплодисменты. Цзян Цин шла, высоко подняв голову, добравшись до места, она обернулась и приветственно взмахнула рукой. Гром аплодисментов усилился, адресуясь и к стоявшей подле руководительницы иностранке.

Цзэн Фань с раздражением думала, что наверняка все это хорошо отрепетированный спектакль. Ясно, сюда, где появляется руководительница, простым людям доступа нет. Значит, все были присланы специально.

Усталая донельзя Цзэн Фань вернулась домой около полуночи. Добравшись до дивана, сразу легла. На душе было тяжело и тоскливо. Подошел муж, теперь они редко виделись вечерами. В эти трудные времена, полностью доверяя друг другу, они все же старались меньше говорить о политике - неизвестно, как отзовется неосторожное слово: всюду глаза и уши. Но сегодня намолчавшуюся за депь Цзэн словно прорвало:
- Не понимаю, что происходит! Я не видела Цзян Цин несколько лет и просто пе узнаю. Сегодня она очень странно вола себя с иностранкой. Вздумала откровенничать - несла какой-то невообразимый вздор. Неужели не отдает себе отчета, чем это может кончиться!

Цзэн Фань стала пересказывать события этого длинного дня.
- Говори тише,- остановил ее муж,- а еще лучше - выкинь из головы. Что ты можешь сделать? Не вмешивайся!
- Ну и подложила мне свинью эта Чжу. Сама-то сразу в кусты!

Приняв душ, Цзэн Фань легла, но, несмотря на усталость, ей не спалось. Знала, снотворное сейчас бесполезно. У изголовья лежал томик романа Ли Баоцзя "Наше чиновничество". Полистала, но отложила - не читалось. Она лежала, уставившись в потолок, тускло мигал ночник, в полумраке расплывались очертания предметов.

Перед глазами встала, как живая, сухопарая фигура Фу Люйхэна. 1958-й-год "большого скачка". Всюду "запускают спутники", множатся ряды Шекспиров и лу синей, все тогда писали пьесы, стихи. Но дунул ветер, и это минуло. А в начале 60-х прозвучал приказ: всем театрам - не только драматическим, но и музыкальным, традиционных жанров - пересмотреть репертуар, ставить пьесы о сегодняшней действительности. Даже пекинской музыкальной драме с ее предельно условным языком жеста надлежало ориентироваться на новый курс. Объявили, что в 1964 году состоится Всекитайский смотр спектаклей музыкальной драмы на современную тему. Эту идею поддержал и Чжоу Эньлай. Цзян Цин в то время к новому театру еще не проявляла никакого интереса.

Труппа Фу Люйхэна взялась за переработку спектакля "Появление преемника". Тщательно обдумывали либретто, построение мизансцен, костюмы, грим - всякую деталь и мелочь, стараясь показать современных героев и не утратить при этом колорит жанра.

Работали без малого год, спектакль получил и новое название - "Красный фонарь".

Во время представления в зале неожиданно появилась Цзян Цин, она пришла с Чжоу Яном'. Последние лет девять она словно забыла о театре, а теперь свалилась будто снег на голову. Фу Люйхэн, знакомый с ней еще по Япьапи, пригласил после спектакля зайти за кулисы. Цзян Цин расточала комплименты:
- Вы стали корифеем, большим мастером. Прекрасный спектакль. Видно, использовали метод Станиславского. Поздравляю, поздравляю!
Пару дней спустя Цзян Цин снова пришла на спектакль. Дождавшись конца, деловито отправилась за кулисы. На этот раз она не улыбалась.
- Неплохо играете, но есть отдельные промахи. Например, одежда у персонажей слишком чистая, вы изображаете бедняков старого Китая, значит, вы должны быть в лохмотьях, залатанных штанах, наподобие нищих в старой пекинской музыкальной драме. Теперь еще вот что. Думаю, Шаочунь мелковат и низковат, чтобы играть главного героя. Надо сменить амплуа и Ду Цзиньфан, ей подойдет положительная женская роль, а Тэмэй в пьесе молодая девушка.

Воцарилось недоуменное молчание. Когда актеры разошлись, Цзян Цин продолжила разговор с режиссером;
- Надо срочно поменять этих актеров, неужели у вас нот подходящих кандидатур? Избрав такой сюжет, как подпольная борьба партии, самое главное - передать атмосферу эпохи. Придется менять... еще очень, очень многое.

Фу Люйхэн от природы был заикой, а тут у него и вовсе язык отнялся.
- Товарищ Цзян Цин,- с трудом выдавил он из себя,- мы сделаем все, как вы скажете. Только сейчас нельзя снимать Шаочуня и Ду Цзиньфан. Они приложили немало труда, разучивая роли,- сколько пота пролили, отрабатывая жесты, арии и монологи. Отстранение от спектакля будет для них страшным ударом, я не могу этого сделать.

На смотре спектакль имел огромный успех.
Но в первые же дни "культурной революции" Фу Люйхэн оказался в числе "монстров и чудовищ" и был свергнут как "реакционный авторитет". Спустя некоторое время его объявили "предателем". А после того как Цзян Цин однажды обронила фразу, что он-де препятствовал созданию современной музыкальной драмы, Фу Люйхэн "поднялся" еще рангом выше - и как "активный контрреволюционер" был арестован. Быстро расправились и с неугодными артистами. Ли Шаочунь, которого отстранили от спектаклей, не выдержал и повредился в рассудке. Под неусыпным оком руководительницы спектакль "Красный фонарь", плод долгого труда многих артистов и мастеров сцены, был перекроен заново. Гнев и обида сжимали сердца, но роптать никто не осмеливался.

Цзэн Фань вспомнилось еще более давнее прошлое. Яньань, 1938 год. Цзян Цин одновременно училась и давала консультации в Академии искусства и литературы имени Лу Синя. В то время она выступала и на сцене: играла роль деревенской проститутки Красной Туфельки в спектакле "Главарь бандитской шайки". Играла вдохновенно, по без особого успеха. А ей хотелось громкой славы, мечталось привлечь внимание руководящих товарищей. Потом Цзян Цин, сообразив, что-большинство из них - поклонники пекинской музыкальной драмы, обратилась к Фу Люйхэну с просьбой стать ее наставником. Он и то время пел арии в жанрах и пекинской и куньлуньской музыкальной драмы, вообще был человеком разносторонних дарований. В Яньани его все любили за доброту и искренность. Из-за своего заикания он получил смешное и длинное прозвище "Этот, как его...".

Он успел научить Цзян Цин всего нескольким ариям, и она, прежде никогда не выступавшая в этом жанре, уже через полгода взялась ставить знаменитую "Месть рыбака". Чтобы поддержать ее, Фу Лгойхэн сыграл роль рыбака Сяо Эня. Именно после этого спектакля Цзян Цин удалось попасть в поле зрения яньаньских руководителей, и этим она немало обязана Фу Люй-хэну.




Чжоу Ян - литературовед, занимал посты заместителя председателя Всекитайской ассоциации работников литературы и искусства, заместителя министра культуры (до 1954 г.), заместителя заведующего отделом пропаганды ЦК Ш1К, в 1967 г. был репрессирован.

Вернуться в оглавление книги
У Вас есть вопросы по повести? Давайте обсудим их на форуме !

Перевод с китайского З. Ю. Абдрахмановой
Автор - Ле Синь
Из книги "Китай в лицах и событиях", М., 1991,