К вопросу об историческом синтезе. По поводу одной дискуссии
С.И. Руденко

Доклад в Географическом обществе, состоявшийся 28 марта 1963 г. (Географическое общество СССР. Доклады по этнографии. Вып. 1 (4). Л., 1965).

Несомненно, что составление подробной и обстоятельной истории Внутренней Азии и Дальнего Востока является актуальной задачей для современной исторической науки. Такая история нужна как для того, чтобы уяснить и уточнить общие закономерности исторического развития, так и для того, чтобы ориентироваться должным образом в современном состоянии стран и народов Азии. А между тем, не только нет самой "истории", но и подготовительных работ к ней явно недостаточно. С этой точки зрения обращает на себя внимание дискуссия по поводу книги Л.Н. Гумилева "Хунну", опубликованная в "Вестнике древней истории", 1962, No 3. С. 202-210.

Л.Н. Гумилев подошел к постановке и решению вопроса не как востоковед-филолог или археолог, а как историк, базирующийся на знании всемирной истории. Он рассматривает историю хуннов как компонент общего всемирно-исторического процесса. Этот подход, безусловно, оправдан, так как многоязычие источников по центрально-азиатским проблемам исключает возможность использования их в подлиннике одним исследователем. Необходимый охват мог быть достигнут лишь путем прямого сопоставления фактов, уже установленных и опубликованных на европейских языках, так как подавляющее большинство восточных текстов было неоднократно переведено и прокомментировано, сведения же эти до сих пор не были сведены в стройную систему. Книга Гумилева ставила перед собой именно эту задачу. Поэтому не случайно, что большая ее часть была посвящена последовательному изложению событий политической истории, без точного учета которых невозможен более глубокий анализ экономики, социальной жизни и культуры.

В этой книге все события политической истории хуннов излагаются в связи с окружающей обстановкой на периферии хуннской державы и особенно в Китае, с которым хунны были тесно связаны как в экономическом, так отчасти и в культурном отношении.

Этой дискуссии предшествовали три рецензии, принадлежащие перу трех китаистов: К. Васильев - Л.Н. Гумилев. Хунну (Вестник древней истории, 1961, No 2, с. 120-124); Л.И. Думан, М.В. Воробьев - Хунну. Срединная Азия в древние времена (Народы Азии и Африки, No 3, 1962, с. 196-201).

 

Упомянутые рецензии, дополняя одна другую, существенно отличаются как по содержанию, так и в своих выводах. К. Васильев отмечал в самом начале своей рецензии, что Л.Н. Гумилев в своем труде использовал не оригинальный текст древнекитайских хроник, а лишь его переводы, дал скорее схематический пересказ накопленных исторических научных материалов, нежели самостоятельное исследование. Особое внимание в рецензии уделялось неточностям в трактовке этнонимов и ряду фактических ошибок, как полагает рецензент, искажающих историческую действительность, в результате незнакомства автора с подлинниками древнекитайской историографии. Автору ставилось в упрек игнорирование статистики хуннского кочевого хозяйства, содержащегося в ханьских летописях, в которых можно видеть внутренние закономерности возвышения и упадка великой степной державы. Отмечалось недостаточно критическое отношение к используемым автором археологическим материалам. Недостатки книги Л.Н. Гумилева, по мнению рецензента, кроются в трех причинах: в незнакомстве с оригиналами используемых источников, в незнакомстве с современной научной литературой на китайском и японском языках и некритическом восприятии ряда устаревших концепций. Вывод-книга Л.Н. Гумилева не вносит ничего принципиально нового в современную историографию древней Центральной Азии.

Л.И. Думан подчеркивал, что на русский и другие европейские языки переведены все важнейшие китайские источники, относившиеся к истории хуннов. В последние десятилетия в результате работы советских, монгольских и китайских исследователей в научный оборот вовлечены ценные археологические и эпиграфические материалы. Тем не менее многие важнейшие вопросы истории хуннов - этногенез, общественное устройство на различных этапах политической истории и характер государственного образования, особенности взаимоотношений с оседлыми и кочевыми соседями, причины исчезновения с политической арены в Азии, связь между хуннами и гуннами-до сих пор не получили еще удовлетворительного разрешения. Поэтому появление книги Л.Н. Гумилева, пишет Л.И. Думан, охватывающей всю историю хуннов со времени первоначального складывания этого племени до того момента, когда его имя исчезло со страниц истории Азии, не может не вызывать интереса. Достоинство рецензируемой книги рецензент видит в последовательном изложении всей истории хунну, изменений в их общественном строе, развития их связей не только с китайским, но и с другими народами Восточной и Центральной Азии. События внутренней жизни этого племени, угрожавшего не только существованию многих кочевых народов, но и благополучию такого мощного государства древности, как империя Хань, освещаются Л.Н. Гумилевым на фоне истории китайского и других народов, что облегчает понимание вопросов внутренней и внешнеполитической деятельности хунну. Автор, по мнению рецензента, правильно отмечает, что история хунну не является придатком истории Китая, что это племя играло самостоятельную историческую роль и было создателем самостоятельной культуры. Подобно К. Васильеву, Л.И. Думан подробно останавливается на этнониме хунну, о чем ниже. Рецензент, не соглашаясь с автором в его трактовке эволюции общественного строя хуннов и превращения родовой их державы в военно-демократическую, не согласен и с характеристикой целей восстания "краснобровых" в Китае, какую дает им Л.Н. Гумилев. Отмечая роль спорных вопросов, Л.И. Думан в заслугу автора ставит последовательное изложение скудных сведений о хуннах, разбросанных в различных китайских источниках и переведенных в свое время Н.Я. Бичуриным. Автор дополняет эти сведения археологическими данными и стремится достаточно полно, насколько это позволяют доступные ему источники, осветить всю совокупность проблем истории, социальной, экономической и культурной жизни хуннов.

М.В. Воробьев начинает свою рецензию ссылкой на источники, какими пользовался Л.Н. Гумилев для своей работы, и приходит к заключению, что автор имел в своем распоряжении достаточный круг вполне надежных переводов важнейших первоисточников, что создало его теоретическим построениям вполне солидную источниковедческую базу. Полное использование китайских источников о хунну в оригинале - дело будущего. Далее рецензент последовательно, по главам, излагает содержание книги автора. Им подчеркивается смелая трактовка автором социального строя Хунну как патриархально-родовой державы, существенным элементом которой была консервация патриархально-родовых отношений, что определило появление такой формы, как держава, вместо рабовладельческого или раннефеодального государства. Рецензентом особо отмечается, что в противовес общераспространенному мнению о разбойничьем характере набегов хуннов и оборонительных войнах китайцев Л.Н. Гумилев выдвигает гипотезу, согласно которой причины военных конфликтов между Хунну и Китаем лежали в торговой политике правительства, невыгодной как для хуннов, так и для рядового китайского населения. В планомерных войнах хуннов с Китаем автор видит стремление первых свести на нет монополию внешней торговли. В заключение М.В. Воробьев пишет, что он нарочно избегал указаний на мелкие упущения и ошибки в фактах, на неудачные обороты. С его точки зрения важнее то, что автор представил написанный прекрасным литературным языком очерк истории хуннов и дал свою трактовку основных сторон этой истории, т.е. создал вполне оригинальную и нужную работу по древней истории Срединной Азии.

Теперь несколько замечаний по частным вопросам, затронутым рецензентами.

Л.Н. Гумилев, опираясь на Г.Е. Грумм-Гржимайло, написал, что племена хяньюнь (сяньюнь) и хуньюй не были хуннами. Лишь после того, как с ними смешалась волна беглецов из Китая, образовался "прахуннский этнический субстрат, который стал хуннским лишь в последнюю эпоху", т.е. когда прахунны (в том числе хяньюнь и хуньюй) пересекли Гоби и опять смешались на этот раз с аборигенами Халхи. По этому поводу К. Васильев пишет, "что в современной востоковедческой науке преобладает отрицательное отношение к идентификации древних сяньюней и исторических сюнну, ибо особенности древнекитайской фонетики исключают возможность трансформации одного этнонима в другой". Л.И. Думан, напротив, считает, что сяньюнь и хуньюй тождественны хунну, так как в древности проведенные выше самоназвания в фонетическом отношении были близки друг другу, представляя собой изменение одного слова. Отсюда противников Китая в войне 822 г. К. Васильев считает не хуннами, Л.И. Думан - хуннами, а Л.Н. Гумилев предками хуннов, но еще не хуннами. Налицо три равных и равноправных точки зрения, а не ошибка, которую следует просто исправить.

К. Васильев делает упор на наличие у хуннов работорговли, отрицаемой Л.Н. Гумилевым, а Л.И. Думан считает порядок, установленный Модэ, военной демократией. Л.Н. Гумилеву можно было бы поставить в вину то, что его аргументация, основанная не на цитатах, а на анализе хода событий, не четка, если бы не рецензия М.В. Воробьева, из которой ясно, что мысль автора понята и доказательства ее приемлемы.

Вряд ли можно считать убедительной точку зрения Л.И. Думана, что поголовная воинская повинность и создание системы чинов говорят о разложении родовых отношений и образовании военной демократии. У кельтов кланы выходили на войну поголовно, подчиняясь родовым вождям, и даже платили подати на их содержание. Зато в военно-демократическом обществе, например у франков, герцоги опирались только на свои дружины и кормили своих соратников за счет военной добычи. При этом вожди кланов получали свои должности по наследству, а королей у франков, готов и др. выбирала дружина. Л.И. Думан высказывает свое мнение как очевидное, но на самом деле его следует доказать.

Л.И. Думан правильно поправляет Л.Н. Гумилева, что фраза "хунны составляют великое государство", сказанная Баньгу, относится к I в. до н.э., а не к I в. н.э. (Бичурин. Ук. соч., с. 121). Однако это не влияет на вывод, ибо перед этим сказано, что шаньюй Юй, восстановив военную мощь и прежние границы своей державы, сравнивая себя с Модэ. (Там же, с. 114).

Л.И. Думан пишет: "Утверждение (Л.Н. Гумилева), что вожди дунху не отличались от своих соплеменников ни богатством, ни положением не находит подтверждения в источнике". Однако см. Хоу-ханьшу, гл. 120: "Кто храбр, силен и способен разбирать спорные дела, тех поставляют старейшинами"; наследственного преемствия у них нет. "От старейшины до последнего подчиненного каждый сам пасет свой скот и печется о своем имуществе, а не употребляют друг друга в услужение" (Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. С. 142-143).

В то время как Л.Н. Гумилев и Л.И. Думан по существу усматривают у хуннов первобытно-общинную формацию, К. Васильев, следуя за современными японскими историками, считает, что общество хуннов было классовым и даже говорит о вспышках классовой борьбы, связанных с падением поголовья скота, что вряд ли соответствует действительности.

Никак нельзя согласиться с К. Васильевым будто бы историк обязательно при своих исследованиях должен пользоваться подлинными источниками на различных языках. Если бы это было так, то какой бы смысл был в переводах.

Те разногласия, которые обнаружились при оценке книги Л.Н. Гумилева, говорят только о том, что в истории хуннов остается еще немало нерешенных или недостаточно освещенных вопросов, подлежащих дальнейшему изучению. Дискуссия в Государственном Эрмитаже и Ленинградском отделении Института народов Азии АН СССР, опубликованная в "Вестнике древней истории", в основном касалась рецензии К. Васильева на книгу Л.Н. Гумилева "Хунну", но в ней были затронуты не столько выводы Л.Н. Гумилева, сколько примененный им метод исследования, постановка проблем и подход к составлению исторического повествования о бесписьменных народах.

В дискуссии четко выявились две точки зрения: одна, выдвинутая филологами и, как это ни странно, некоторыми из археологов, и другая, защищавшаяся историками. Филологи отрицали самую возможность осмысления событий в том случае, если исследователь ознакомился с этими событиями не по первоисточникам, а по их переводам. Особо подчеркивалось, что переводы Н.Я. Бичурина китайских летописей, которыми пользовался Л.Н. Гумилев, устарели. Однако, во-первых, они совпадают с переводами Макговерна, сделанными совершенно независимо, а во-вторых перевод может устареть только в отношении терминологии, последняя же может быть уточнена только путем исторических обобщений. Так, например, фразу "хунны поехали купить себе жен" К. Васильев понимает как работорговлю, а не обычную уплату калыма при заключении брака. Буквальный перевод текста оказывается неточным и ведет к ложным выводам.

Историки, возражая филологам, правильно отметили, что принципиальная сторона спора не столько в оценке книги "Хунну", сколько в принципе исторического синтеза. Принятый Л.Н. Гумилевым метод не оригинален - при помощи его написаны все обещающие исторические работы, и Л.Н. Гумилев просто применил его к истории Центральной Азии, чем заполнил один из пробелов во всемирной истории. Частные поправки, даже если они справедливы, возможны лишь после того, как написано обещающее исследование, и, следовательно, являются дополнением к нему. Последнее особенно существенно потому, что автор древнего текста, как правило, не бывает беспристрастным и поэтому правдив и точен.

В заключение я хочу коснуться проблемы научной информации. Количество литературы, выпускаемой по разным отраслям знания, в наше время стало едва необозримым. Никакая библиография не выручает, так как практически невозможно для самого усидчивого ученого найти и прочесть десятки статей по вопросу, не относящемуся к теме его специального исследования. Поэтому потребность в работах обобщающих, дающих результаты проделанных исследований, особенно велика. В частности, составление летописи событий по истории хуннов потребовало от Л.Н. Гумилева ряда лет упорного труда. Летопись эта, сведенная в синхронистическую таблицу на 30 страницах, составляет полезный справочник, весьма удобный для восприятия и использования. Ни одному историку, занимающемуся смежной темой, например, археологией хуннов или их социальным строем, нет нужды повторять уже проделанную Л.Н. Гумилевым работу.

Польза книги Л.Н. Гумилева заключается также в том, что она вызвала дискуссию не только о хуннской проблеме, но и о принципах методического исследования.

Что касается источниковедческой стороны данной проблемы, то, если верить заявлению одного из выступавших на дискуссии, что в сведениях по истории хуннов, использованных Л.Н. Гумилевым, заключается чуть ли не 1/100 того, что имеется в китайских источниках, то это обязывает филологов-китаистов перевести их и сделать доступными широкому кругу ученых и показать, что новые переводы действительно смогут сколько-нибудь существенно изменить представление о хунну и их истории, изложенное в книге Л.Н. Гумилева, как это говорилось и во время дискуссии.


Вернуться в оглавления История народа Хунну
Ваше мнение на форуме !
Пройти загадки по истории


Тексты публикуются по любезному разрешению Фонда Л.Н. Гумилева и администрации сайта Gumilevica, на котором Вы найдете все другие труды великого историка.
(c) Гумилев Л.Н. Хунны в Китае: Три века войны Китая со степными народами. 1974 http://gumilevica.kulichki.net/HIC
(c) Создание карт для Интернета - Родионов А.Ю. 1999 http://gumilevica.kulichki.net/maps