|
|
 |
 |
|
|
Две пары обуви Надежда Котельникова Сведения об авторе Решила послать Вам один из моих переводов. Это рассказ Сюй Жуй Шэна "Две пары обуви", опубликованный в Китае, в журнале"ДуЧжэ"("Читатель") в 2003 году. Я думаю, что тема родительской любви и бескорыстной дружбы, раскрытая в этом рассказе актуальна не только для китайских читателей. Когда ты уже прожил полвека, то твоя память хранит немало воспоминаний о людях и событиях, которые глубоко запали в душу и ты будешь помнить о них до конца жизни. Я никогда не забуду главного события своего детства, и оно всегда будет на первом месте в моих воспоминаниях. Именно о нем я и хочу рассказать. Я родился в трущобах южного города. В моей семье было десять человек и единственным средством к существованию был заработок отца – велорикши и двух старших сестер, начавших работать в подростковом возрасте. В 1947 году, когда мне было три года, у меня начался туберкулез кости левой ноги. Родители понесли меня в клинику английской концессии «Больницу врача Цзя» (сейчас это Больница общественной безопасности), чтобы найти врача, который смог бы вылечить мою болезнь. После осмотра вышли две медсестры и выкатили столик для медицинских инструментов, на котором лежала блестящая, сделанная из нержавеющей стали пила. Мама спросила: «Неужели, чтобы вылечить ребенку ногу, нужна пила?». Медсестра сказала: «Да, ему надо ампутировать левую ступню.» Мама изменилась в лице и побледнела: «Как!? Ампутировать ступню?». Медсестра удивилась: «А вы разве не знали? Папа ребенка уже дал свое письменное согласие». Сказав это, медсестра собралась положить меня на операционный стол. Мама оттолкнула её руку и, схватив меня, побежала к выходу. Медсестра её остановила: «Эту инфекцию невозможно контролировать. Сейчас нужно отрезать только ступню, если немного затянуть, то придется ампутировать полностью ногу, а если затянуть еще, то ребенок может умереть.» В то время, как оказалось, кроме ампутации не было другого выхода. Но моя мама, добродушная по натуре, решительно и непреклонно заявила: «Лучше бы мой сын умер у меня в утробе, чем сейчас лишится ноги». Следующие пять лет мы оббегали все большие и маленькие больницы Тянь Цзиня, но везде нам снова и снова твердили о необходимости ампутации. Хотя я и не умер, но моя болезнь прогрессировала. За это время мама к 40 годам полностью поседела и глубокие морщины появились на её лице, но, не смотря на все это, она продолжала непоколебимо верить в то, что мы сумеем вылечить мою ногу. Когда пришло время учиться, мама каждый день на спине носила меня в школу. Несмотря на то, что она была сравнительно высокой и крепкой женщиной, но у неё были маленькие бинтованные ноги, и хотя школа находилась недалеко от дома, по дороге ей приходилось обычно несколько раз останавливаться, чтобы передохнут. Когда одноклассники узнали о моей болезни, они стали по очереди носить меня. Одноклассник Ван Вэнсян был родом из очень бедной семьи и начал учиться в школе в 15 лет, поэтому был самым старшим в классе. Он говорил ребятам: «Не лезьте, я буду носить!». Позже я узнал, что каждый день он вставал до восхода солнца и шел ловить рыбу, потом нес свой улов на рыбный рынок, а возвращаясь домой, давал маме деньги, чтобы она могла купить кукурузную муку. Затем он прибегал отнести меня в школу. Если хоть один день ему не удавалось продать рыбу, всей семье приходилось голодать. Каждый раз, когда Большой Ван нес меня на спине, я видел как вся его шея покрывалась потом. Однажды я его спросил: «Тебе так нравится потеть?» Он с улыбкой ответил: «Эта болезнь у меня с детства». Невзирая на любую погоду – дул ли ветер, лил ли дождь, шел ли снег или стояли морозы, он носил меня в школу целых 3 года. В это время из «Больницы врача Цзя» мы получили известие о том, что появилось импортное лекарство стрептомицин, которое может вылечить туберкулез костей. Но один укол стоил 2 мешка пшеничной муки, а для того чтобы вылечиться мне необходимо сделать не менее 10 уколов. 20 мешков пшеничной муки! Боже мой! В то время наша семья только на Новый Год могла позволить себе есть пельмени из пшеничной муки. Сколько же понадобится денег!? Мама сказала: «Что загрустили? Нет людей, которым не приходилось бы в своей жизни сталкиваться с трудностями. Нет денег – займем. Если не дадут взаймы – продадим дом, продадим землю. Если этих денег не хватит – пойдем просить милостыню. Если и это не получится - будем продавать домашнюю утварь, но ногу ребенку вылечим». Вскоре мы раздобыли деньги и стрептомицин действительно вылечил мою ногу. Но мама не перестала беспокоиться обо мне и постоянно боялась, что болезнь может повториться. В школе я любил играть в футбол, а мама говорила: «Бей по мячу только здоровой ногой, чтобы не повредить больную». На удивление моя правая нога отлично работала и когда я делал пас, и когда бил по воротам. Позже я выдержал вступительные экзамены в художественный институт имени Освободительной Армии и уехал учиться в Пекин. Когда я возвращался в Тянь Цзинь на зимние каникулы, то первый вопрос, который мама задавала мне при встрече, был: «Как нога?». После окончания института меня по распределению направили на астрономическую базу Цзю Цюань. Ни одно письмо из дома не обходилось без наставлений: «На северо-западе климат холодный, не застуди ногу!» Был интересный случай, когда я, уже переквалифицировавшись, приехал в Тянь Цзинь работать актером. В пьесе «События 1913года» я выступал в роли Линь Бяо. В этой пьесе была одна сцена, когда перед финалом Линь Бяо спотыкаясь падает, а находящийся рядом У Фасянь, стремится поддержать его. В этом эпизоде демонстрировалось, как командующий военно-воздушными силами заискивал перед заместителем верховного главнокомандующего. Мама посмотрела этот спектакль и, вернувшись домой, спросила: «Нога болит?». Я, улыбнувшись, ответил: «Как режиссер говорит, так я и делаю». Мама рассмеялась. Я уже давно потерял связь с Большим Ваном, который носил меня в школу. Четыре года назад неожиданно позвонил мой одноклассник: « По телевизору мы видели твою пьесу, поставленную на Тайване и узнали, что ты стал директором театра. Мы хотим встретиться с тобой!». Я сразу же ответил: «Приходите ко мне, я приглашаю вас на обед. Сможешь ли ты передать мое приглашение и Вану Вэнсяну?». Одноклассник сказал, что постарается. И, действительно, в день встречи пришел Большой Ван, с которым мы очень давно не встречались. Мы обнялись. Я спросил: «Большой Ван, помнишь, как ты рыбу ловил и в школу меня носил три года …». Большой Ван ответил: «Если я помню как обменивал пойманную рыбу на кукурузную муку, то как же я могу забыть как носил тебя в школу.» В тот момент я подумал о том, что ведь бывает даже самая сильная любовь, не требующая никакого ответного чувства, в конце концов забывается. Конечно же, он не забыл, не мог забыть… И у меня на глаза навернулись слезы. Когда пришло время прощаться, я подарил Большому Вану пару кожаных туфель: «За те три года ты стер ни одну пару туфель, будем считать, что это небольшая компенсация!». Большой Ван весело улыбнулся: «Не знаю, подойдут они тебе или нет, но я сегодня тоже хочу подарить тебе обувь. Это не кожаные туфли, а кроссовки. В детстве твоя нога если не была в гипсе, то была замотана белыми бинтами, я не помню, чтобы ты носил кроссовки. Дарю тебе эти кроссовки и надеюсь, что ты шаг за шагом будешь подниматься в своей профессиональной карьере, и еще надеюсь, что ты будешь заниматься спортом и проживешь сто лет!». Теперь я уже не смог сдержать слез и они покатились у меня из глаз. Переводы Надежды Котельниковой на Удивительном Китае:  Жить хорошо при любой погодеСердце, полное любвиДушевный изъянДве пары обувиЛюбовный счет МэйВаше мнение на форуме ! |
| [ Вверх ] | | | ||||||||||||||||||||
|
|
|
|
|
