|
|
 |
 |
|
|
Религиозный Синкретизм в Китае. Возрождение традиций Пережив эпоху духовного кризиса и переоценки ценностей в начале века, эти традиции с выходом на авансцену широких масс крестьянства обрели новую силу. Не следует упрощать Процесс. Революция коренным образом изменила Китай. Исчезли некоторые классы и сословия, изменились формы собственности. На смену желтому дракону империи пришло красное знамя революции. Но все эти перемены не помешали возрождению националистических традиций, которые оказались устойчивыми, а честолюбивые амбиции некоторых лидеров КПК шли в унисон с ними. В истории Китая массовые выступления в кризисные периоды обычно окрашивались, как упоминалось, в даосско-буддийские сектантские тона. Это проявлялось, в частности, в стремлении причаститься к священному трепету возбужденной массы, воспеть громкую хвалу обожествленному харизматическому лидеру, привести свой внешний вид в соответствие с той нормой, которая как бы объединяет всех посвященных и противопоставляет их чужакам, не причастным к движению либо даже враждебным ему. Выход на авансцену даосско-буддийских традиций с их апелляцией к экстатическим чувствам возбужденной массы, к магии и культу - закономерный результат децентрализации власти и хаоса в стране. Хотя период "культурной революции" 60-х годов был кратким, в XX в. он создал в миниатюре ту ситуацию, которая была характерна для эпох мощных социальных катаклизмов в китайской империи. Культ "своего", апелляция к национальным чувствам, культ формы и ритуала, призывы к строгой дисциплине, скромности и показному самоуничижению, наконец, пренебрежение к личности во имя укрепления корпорации по заимствованному конфуцианцами классическому легистскому принципу "слабый народ - сильное государство" - все это энергично проявилось в годы "культурной революции". Смерть Мао Цзэ-дуна в 1976 г. обозначила важную грань в истории современного Китая. Псевдореволюционное бунтарство даосско-буддийского толка уступило место эпохе централизованной администрации, с ее привычным тяготением к норме, к порядку. Было ли здесь место традиции? На первый взгляд может показаться, что новая экономическая политика нынешнего руководства КНР, равно как и весь современный стиль жизни Китая, - это только то новое, к чему ныне стремится китайский народ и к чему его призывают. Между тем на самом деле все это "новое" в немалой степени опирается на прочные тылы, на возродившиеся и умело укрепившиеся в измененной обстановке традиции прошлого. Только на сей раз это не наивно-эгалитаристские мечтания даосско-буддийского типа, а административно-политические принципы, генетически во многом восходящие к конфуцианству. Сильная централизованная власть, ставящая своей целью создание гармоничного общества, в котором было бы некоторое место строго контролируемым, но жизненно необходимым для процветания экономики частной собственности и рыночному саморегулированию, - это в какой-то мере все же конфуцианская традиция. Речь вовсе не о том, что между политикой КПК и конфуцианством нет принципиальной разницы. Имеется в виду иное: в своей политике КПК опирается на определенные традиции, само существование которых (вспомним хотя бы тысячелетнюю практику государственной раздачи крестьянских наделов, владельцы которых платили ренту-налог в казну) заметно облегчило как проведение новой экономической политики после Мао, так и обоснование этой политики, практику ее реализации. Васильев Леонид Сергеевич. История Религий Востока. 1983 г. |
| [ Вверх ] | | | ||||||||||||||||||||
|
|
|
|
|
